Но слушая с тех пор пластинку Бортнянского, я делал звук погромче и знал, что там, за стенкой, дядька Вовка старается меньше шуметь, а может быть, и вовсе оставляет свои дела и слушает. И мне было радостно оттого, что ему радостно. Особенно одно произведение — «Живый в помощи…» — я его чаще всего слушал.

Батюшка шел по заснеженной тропинке на службу и думал: где истоки таких историй? Может, похожая ревность была у фарисея? Того самого, который гордо стоял в храме и, глядя на поникшего мытаря, услаждался своими помыслами: «Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю…» В то время как мытарь смиренно повторял: «Боже, милостив буди мне, грешному!»

А когда батюшка совершал Миропомазание, его самого охватил трепет: лицо крещаемого видимым образом менялось после каждого помазания святым миром лба, глаз, ноздрей, уст… Повторяя каждый раз: «Печать дара Духа Святаго. Аминь», отец Борис видел, как бледное лицо больного таинственным образом преображалось и светлело.