Неограниченная свобода

Дорогие друзья!

Иногда хочется свободы. Побыть одному, позаниматься тем, чем хочется. Или даже тем, чем нужно, но в своем ритме, чтоб никто не дергал. Но вот приходят на ум при этом Василий Блаженный или Ксения Петербургская. Как же они в суете города исполняли свое сокровенное? Сосредотачивались, воплощали то, что в глубине души. Кажется, свободой мы часто называем одиночество. А это ошибка. Это не приносит счастья. Пожить для себя, построить карьеру, спланировать семью – это ведь из той же философии про свободу-одиночество. Это сложно доказать сейчас, в нашей культуре, излишне превозносящей самостоятельность. Но это легко подметить в реальности жизни.

Мы очень рады, что вы с нами!

Дети сразу и непринужденно осваиваются со счастьем, ибо они сами по природе своей — радость и счастье.

Виктор Гюго

Мы недавно случайно попали в Москву. Ехали по делам. Детей, конечно, взяли с собой. У нас так всегда. Но как-то очень быстро управились. И решили погулять. Поставили машину во дворах на Китай-городе. И по Варварке пошли. Как-то раньше и в голову не приходило, что Варварка должна оканчиваться Варваринской церковью. Наши маленькие дети глазам не верили, какая красота. Я сама помню, как года в четыре впервые попала в Москву. И кричала во все горло: «Красотища-то какая!» На каждый дом, на каждую церковку кричала. А за Варваркой – сразу Кремль. Какая маленькая, оказывается, Москва. Взял и дошел со своей колясочкой-тростью до чудесного. До того, что только на картинке раньше видел.

А потом мы вспомнили, как слушали «Вопросы Веры и Фомы» про праведного Алексия Мечева. 

– А давай поищем, где он служил.

– Это далеко, в другой стороне. Не дойдем.

А потом насмотрелись, нагулялись. И пошли искать. Оказывается, я много раз проходила мимо этого маленького храма на Маросейке во время моей учебы. Удивительное дело, он тоже совсем близко оказался. Такой знакомый, тихий и прохладный. Без оградки. Просто с улицы дверь открываешь – и оказываешься в другом пространстве. Сразу. И твое сердце пронзает это ясное понимание двойственности. Знаете, в литературоведении есть такое понятие – двоемирие. Вот тут очень похоже. Как в «Чистом понедельнике» у Бунина. Москва очень контрастная, сочетающая несочетаемое. Примиряющая непримиряемое.

Храм святителя Николая в Кленниках, где служил праведный Алексий Московский (Мечев)

Наши дети скачут по ней от радости. И в храм бегут не с тихим благоговением, а со смехом. От радости тоже. Что вот он, вот же! Мы его знаем, этого батюшку, и он здесь ходил, молился! И бабушки в этом храме так радовались, что пришли дети и что встают и встают на коленочки перед отцом Алексием. Нам, кстати, там рассказали удивительную историю. В следующий раз поделюсь.

У священника Анатолия Жураковского есть такие записи о Москве 1916 года. «Сособой остротой почувствовал я сегодня, что самое главное, в конце концов, это не город, не место, а живая человеческая душа. Целый день бродил я по московским улицам. Был в Кремле, прикладывался к московским святыням, целовал эти дорогие нетленные остатки и, как умел, молился тем, кто некогда в годины бед своею молитвою ограждал нас от грядущих бурь. Странное чувство испытал я от этих гробниц. …Мне казалось, что весь этот бесконечно отвратительный город, весь этот шумный, пошлый город, который, как море, окружает маленький остров Кремля и бьет в эти стены волнами своей суеты, мне казалось, что он, громадный и шумный, стоит и держится на земле только благодаря этой исконной святыне, хранящей в себе неиссякаемый источник благодати, живой в день всеобщей суеты и смерти». Это ведь абсолютно точно. И это не только о Москве. Это о всей России. О каждом из нас.

Автор рубрики — Мария Тряпкина

«Тим Талер, или Проданный смех»: сказка о том, как не потерять себя

Хорошие детские сказки не только погружают читателя в волшебный мир. Они обязательно открывают перед ним какие-то важные жизненные истины. Такова книга немецкого писателя Джеймса Крюса «Тим Талер, или Проданный смех».

Ее герою живется не очень-то весело: мама его умерла, отец женился на глупой и вечно недовольной женщине, денег не хватает. Но у Тима есть особое богатство – беспечный мелодичный смех. Именно его предлагает купить у мальчика странный господин в клетчатом костюме.

Тим заключает контракт с господином Трёчем (можете прочитать его имя задом наперед). Кажется, теперь проблемы решились: в семье появились деньги, мачеха стала чуть благосклоннее. Но в какой-то момент Тим понимает: вместе со смехом он потерял самого себя.

А дальше мальчик обещает (себе и могиле отца) найти и вернуть смех. Это нелегко: барон Трёч хитер и могуществен. Но именно его злоба, лживость и хитрость, как ни странно, помогают мальчику. Трёч упускает из виду важные вещи: доброту, дружбу, самопожертвование.

Смех в книге – это не только и не столько способность веселиться. Это внутренняя свобода, возможность жить в согласии с миром, видеть добро.

Иллюстрация Ники Гольц к книге Джеймса Крюса «Тим Талер, или Проданный смех»

Книга отлично подойдет для семейного чтения. Детям она будет понятна с 9–10 лет. Что касается иллюстраций – лучше всего выбрать легкие, стремительные и изящные картинки советской художницы Ники Гольц.

Автор рубрики — Мария Минаева

Берегите учителя

Наступила осень – вновь стали желтеть листья на деревьях, и, как обычно, дети пошли в школу. Пролетели первые недели, замаячили впереди оценки и контрольные, вновь вошла в нашу жизнь домашняя работа… Все вернулось на круги своя, только дети стали немного старше.

Вспомнились и свои школьные годы – то ценное и важное, что было в них. И вот что хотелось бы сказать вам, папы и мамы, мальчики и девочки. Берегите учителя, который, несмотря ни на что и вопреки всему, старается сеять разумное, доброе и вечное.

Не открою Америку, сказав, что система современного школьного образования заточена не на это (как-то в минуту откровений экс-министр образования Фурсенко заявил: «Нам творец не нужен, нам нужен профессиональный потребитель»). Но еще есть люди, которым не наплевать на свою работу. Для кого школа и дети – это что-то важное и любимое. А электронный дневник, ФГОС и ВПРы – не более чем сопутствующие (или препятствующие) факторы.

Именно поэтому сейчас, вспоминая своих учителей, спустя годы, хочется сказать им спасибо. За те уроки жизни, которые они порой давали. За то, что не бросили школу, когда в ней платили совсем смешные деньги. За желание чем-то поделиться и о чем-то полезном рассказать. Да, не идеально, не без изъянов. Но так, чтобы это вспомнилось спустя годы. И опять-таки за то, что из нас не растили потребителей, давая возможность выбирать путь в жизни самим.

Как известно, в античной Греции педагогом был раб, водивший ребенка в школу. В нашем случае учитель – тот, кто должен рассказать молодому человеку очень многое. Но мы живем в век информации, охватить все просто невозможно, да и не нужно. Поэтому сегодня верно расставленные акценты значат намного больше, чем нагромождение внешне не связанных между собой фактов. И на учителя возложена огромная ответственность, к сожалению, ничем особо не подкрепленная.

Поэтому хочется пожелать нам всем в начале учебного года (совпадающем, кстати, с началом года церковного) быть чуточку внимательнее к тому, что происходит в школе. И быть благодарными тем, кто искренне стремится помочь нашим детям.

Кадр из фильма «Я – учитель»

P.S. Ну а в качестве иллюстрации ко всему сказанному предлагаю вашему вниманию фильм «Я – учитель» (реж. Сергей Мокрицкий), который будет полезен и юным и взрослым. Он о войне и о мире, о школе и выборе человека в трудную минуту. Так что лишним, на мой взгляд, не будет.

Автор рубрики — Роман Котов

О сынах, столах и обо всем, что можно считать

Почему мы говорим: «два, три, четыре сына», но «пять, шесть, семь сыновей»? Или «три стола», но «пять столов»?

Так получилось потому, что давным-давно в старославянском языке помимо единственного и множественного числа было еще двойственное. А у русских существительных было три формы. Вот посмотрите:

стол, сын – единственное число;

стола, сыны – двойственное число;

столи, сынове – множественное число.

Со временем, примерно к XIV веку, двойственное число редуцировалось. Произошло это во многом из-за того, что слова в двойственном числе похожи на форму родительного падежа.

Получается вот как интересно: исторически то, что мы принимаем за родительный падеж единственного числа (два стола), является двойственным числом.

А. Ф. Максимов. «Книжное научение»

И все-таки почему же не «два столов»? Или не «пять стола»? Почему не все числительные подчинились метаморфозам?

Дело в происхождении слов. Когда-то слова «один», «два», «три» и «четыре» были счетными прилагательными и полностью зависели от  существительного. Сейчас это можно проследить на склонении слова «один». Начинаем склонять: одного, одному, одним, об одном. Посмотрите – окончания такие же, как у прилагательных. По этой же причине слова «один» и «два» в современном русском языке меняются по родам (один – одна, два – две). Когда-то «три» и «четыре» тоже имели женскую форму. 

А вот числительные от пяти до десяти по происхождению являются существительными. Это значит, что в словосочетаниях именно они – главные слова.

Но все сказанное относится только к числительным в именительном падеже. Во всех остальных – косвенных – числительные ведут себя одинаково. Например: двум, трем, пяти, десяти столам; двумя, тремя, пятью, десятью столами.

Так перемешались прилагательные и существительные, приобретая черты числительного. Управление заменилось согласованием, а слова «два», три», «четыре» соединились с множественным числом.

В этом всем, конечно, легко запутаться. У меня самой с этой темой связана смешная история.

На третьем курсе мы изучали предмет с емким названием СРЛЯ (современный русский литературный язык). Когда сдавали экзамен, мне попался вопрос именно о склонении числительных. Сдать я была намерена на отлично. Преподаватель, видя, что материал я знаю, но затрудняюсь осмысленно объяснить, взял мой листок и нарисовал схему. «Так вы сможете объяснить?» – «Да!» Вечером домашние с большим интересом слушали о склонении числительных. Наутро ни я, ни они воспроизвести эту информацию уже не могли... Но все понимали))))

Автор рубрики — Анна Самошина

16 сентября – день памяти священномученика Пимена (Белоликова)

В 23 года он принял монашество и почти сразу был направлен в Персию. На это его благословил неутомимый миссионер, прошедший с проповедью от Средиземного моря до Охотского, митрополит Флавиан (Городецкий). Область, куда отправился отец Пимен, называлась Урмией. Это территория современного Ирана. Там жили курды, армяне и ассирийцы. Батюшка очень быстро освоил новые языки и наречия, много переводил. Успех его недавно созданной миссии был ошеломительным. Особенно много присоединялось к православию несториан, халдео-католиков и горцев, которые жили на границе с Турцией. К 1913 году в Урмии появилось 36 храмов, училище, множество церковно-приходских школ. Но вскоре началась Первая мировая война. Как только Православная миссия покинула Урмию вместе с российскими воинскими частями, начался геноцид. Турки и курды убили за всю войну около 750 тысяч ассирийцев-христиан...

Архимандрит Пимен был во время войны ректором Пермской семинарии. Сам он говорил, что это помогло ему сильно измениться и многому научиться у простого народа. В Перми он организовал общество трезвости, помогал нуждающимся.

В Урмию он смог вернуться только после войны. Уже в сане епископа и со слезами на глазах. Его народ погиб... Восстановить миссию было невозможно, Россия не имела на это сил. Поэтому владыка помогал уцелевшим беженцам, восстанавливал понемногу уклад жизни и богослужения. А в 1917 году ему снова пришлось оставить миссию. Гонения возобновились. Часть ассирийских христиан была убита, часть спаслась бегством. Сейчас ассирийские православные общины сохранились в Грузии и Санкт-Петербурге.

Владыка был назначен служить в Алма-Ату. В то время это был город Верный. Там он провел последние два года своей жизни. Он открыто говорил о том, что стремительностью революционного переворота не нужно вдохновляться, что новая власть – разбойничья. Служил молебны о прекращении братоубийственной войны. Мирил казаков и крестьян, которых пытались столкнуть большевики. Организовывал многолюдные крестные ходы. Активно выступал против законов, упрощающих бракоразводный процесс. Добивался того, чтобы Закон Божий продолжал преподаваться в школах. Призывал к активной приходской жизни.

В августе 1918 года с амвона назвал расстрел царской семьи злодеянием. Вечером в его дом, где он вел кружок для детей, ворвался отряд красноармейцев. В 8 километрах от города владыку застрелили без суда и следствия. Люди, обнаружив пропажу любимого архиерея, собрали многолюдную демонстрацию протеста. Вскоре тело владыки нашли в лесу дети, собиравшие орехи. Похоронили его тайно рядом с кафедральным собором.

Автор рубрики — Мария Тряпкина

Скоро праздник Рождества Пресвятой Богородицы. И мы хотим прочитать вместе с вами чудесную историю из книги митрополита Вениамина (Федченкова) «Всех Скорбящих Радость». Это книга о Богородице. В ней много таких историй, которые интересно читать всей семьей.

Богородичная просфора

В 1924–1925 годах я был законоучителем в Донском кадетском корпусе в городе Билече, в Югославии. В корпусной церкви я служил ежедневно Литургии. Милые мальчики-кадеты каждый день приходили и прислуживали. Обыкновенно они заранее готовили все к богослужению: свечи, просфоры, вино, кадило и прочее. Однажды они встревоженные прибегают ко мне в квартиру и приносят две просфоры, которые я по греховной рассеянности на этот раз оставил в алтаре. И сами, пораженные необычным обстоятельством, торопливо спешат рассказать мне о нем, показывая просфоры.

Оказалось, что в эту ночь мыши сгрызли значительную часть одной просфоры и совершенно не тронули другой, «Богородичной», – из которой на проскомидии была вынута частица в честь Пресвятой Богородицы. И это бросилось в глаза даже маленьким детям. Я стал внимательно осматривать святую просфору и действительно не нашел ни малейшего знака зубов, даже хоть бы царапина была где-нибудь; между тем, обе забытые просфоры лежали сутки совершенно рядом, бок о бок.

И почему именно мыши выгрызли много из одной и не коснулись другой, – остается чудесной тайной. Я некоторое время хранил эту святую просфору. И тогда, и теперь верим, что Богородица не позволила зверькам тронуть Ее просфору, в знамение нам.

По этому поводу вспоминается подобный случай, описанный в Соловецком патерике. Один паломник увидел пса в лесу, который бросался на что-то, но отскакивал в страхе. Заинтересованный, он подошел к тому месту и увидел потерянную кем-то просфору, от которой появлялся огонь, отгонявший собаку, набрасывавшуюся на святой хлеб. С благоговением богомолец поднял просфору и отнес ее в монастырь, сообщив о чуде.

Предлагаем вам задание из книги 1913 года «Забавная арифметика. Хрестоматия для развития сообразительности детей в семье и школе». Целиком это пособие можно посмотреть здесь.

Двум братьям отец подарил несколько груш. Когда они разделили между собой (не поровну) эти груши, то старший брат говорит другому: «Дай мне еще одну грушу, я ведь старше тебя; у меня тогда будет груш ровно вдвое больше, чем у тебя». – «Ну, нет, – отвечает младший, –хотя ты и старше меня, но я так же, как и ты, люблю груши; дай лучше ты мне одну грушу, и у нас тогда будет груш поровну и никому из нас не будет завидно!» Сообразите, сколько груш было взято сначала каждым мальчиком.