Время быть вместе: Выпуск 82. Что нам дороже всего

Что нам дороже всего

Дорогие друзья!

Как много совпало друг с другом в эти дни. Пасха для нас – как новый год. Такие ощущения у всех, живущих на этой земле, несущих за плечами эту историю. Как и в 45-м Пасха снова в мае. И мы понимаем ее как-то яснее, реальнее. Или какое слово здесь больше подходит? Более лично, приземленно, что ли. Митрополит Антоний Сурожский придумал такую молитву. Он читал ее – или какое здесь должно быть слово? – перед утренним правилом. Она как раз об этом – обыкновенном Воскресении, касающемся каждого. «Господи, благослови меня войти в новый день, который до этого никогда не существовал, который, как белоснежная равнина, лежит передо мной. Дай мне вступить в эту равнину и проложить след, который не был бы кривым и недостойным меня и Тебя. Благослови меня; ночью я спал, как будто я был мертв, а теперь я словно воскрес и вступаю в новую жизнь».

Мы очень рады, что вы с нами!

Человек с благодарным сердцем никогда и ни в чем не нуждается.

 Протоиерей Николай Гурьянов

Однажды я была свидетелем необыкновенного разговора. Может, я не очень повидавший жизнь человек, но, кажется, это впечатлило бы любого.

Я сидела в очереди на УЗИ. Записана на конкретное время, но нужно было пропустить одну беременную. Она странно себя вела. Громко и много разговаривала, комментировала практически каждый свой шаг, шла старательно, нарочито осторожно. Ей пыталась помочь медсестра. «Не беспокойтесь за меня, я тут все у вас наизусть запомнила».

И тут я догадалась. Она почти ничего не видит.

Весь разговор, происходивший с врачом за дверью, я слышала отчетливо. У слепых обострение чувства. Своими словами женщина как будто контролировала окружающий ее невидимый мир. Она была такой радостной, спрашивала о каждой детали. Задавала такие вопросы, будто сама имела медицинское образование. А самое удивительное, знала, где какой документ лежит в ее большой желтой папке. У меня, зрячей, документы не в таком порядке...

Маргарита Сикорская. Из серии картин «Простые радости»

Когда пришла моя очередь, я, конечно, спросила врача о той мамочке. Оказалось, она видит совсем чуть-чуть, а муж у нее слепой абсолютно. Они ждут уже второго ребенка. «Я все удивляюсь, спрашиваю ее, как же вы ухаживаете за ребенком, как купаете. Нормально, говорит. Мы, говорит, лучше все чувствуем руками, чем вы видите глазами. Вот. А иные приходят, все у них есть, а они так боятся. Считают, что не готовы. Так ведь и вся жизнь проходит. Все мы не готовы...»

Нет-нет, я не говорю, что смысл жизни именно в детях. Дети – такие же люди, как мы. Грешные, смертные. Они – огромная ценность. С ними связаны самая сложная наша работа и самое большое наше счастье. Но они, как и все другое в жизни, даются нам для чего-то, для какой-то сверхзадачи – невидимой. Вернее, неочевидной. Слепые люди не побоялись создать семью, не побоялись родить. Они взяли свой крест и понесли. Встали и пошли. С огромной радостью, с благодарностью и надеждой. А крест – часть Воскресения. Мы все это знаем.

Автор рубрики — Мария Тряпкина

Честность, вдумчивость, деликатность,  или Почему у Елены Благининой нужно учиться  говорить с детьми о Великой Отечественной войне

Чем ближе День Победы, тем больше вопросов о том, какое стихотворение выучить с детьми. И это проблема: большинство классических текстов дошкольникам еще «велики», а бравурные поделки из интернета энтузиазма не вызывают. Хочется чего-то простого, искреннего, не пафосного, но полного важных смыслов. Того, что ребенок сможет осмыслить, чем проникнется.

Одно из лучших стихотворений такого порядка – «Шинель» Елены Благининой. У него спокойная интонация, в нем много теплоты, есть сюжет и внутренний конфликт. Есть недоговоренность: это очень важно для детских произведений. Читателю не подносят на блюдечке утверждения, не кормят разжеванными идеями. Ему предлагают оценить ситуацию и сделать выводы самому. И он в состоянии их сделать, даже если ему пять лет.

– Почему ты шинель

бережешь? –

я у папы спросила. –

– Почему не порвешь,

не сожжешь? –

я у папы спросила. –

Ведь она и грязна и стара,

приглядись-ка получше,

на спине вон какая дыра,

приглядись-ка получше!

– Потому я ее берегу, –

отвечает мне папа, –

потому не порву, не сожгу, –

отвечает мне папа, –

потому мне она дорога,

что вот в этой шинели

мы ходили, дружок, на врага

и его одолели.

Иллюстрация Адриана Ермолаева к стихотворению «Шинель»

Автор рубрики — Мария Минаева

  

Победа и Пасха

В современной школе часто задают довольно абстрактные темы «о войне». Из недавних – сочинения «Роль учителя в ВОВ» и «Великая Отечественная война» (свободная тема). Учимся мы в обычной общеобразовательной школе, думаю, самой что ни на есть средней. И возникает резонный вопрос – что говорить ребенку или подростку о войне? То, что обычно говорят на уроках или показывают в старых фильмах? Или что-то еще – свое, личное, семейное? Как объяснить, насколько все там сложно, страшно, серьезно, и при этом не травмировать детскую душу натурализмом войны?

Прежде всего, я говорю детям об истории нашей семьи. О родном деде-блокаднике, чудом выжившем, эвакуировавшемся по льду Ладожского озера в апреле 1942 года. О погибшем в народном ополчении прадеде. О тех людях, кого застал лично. Впрочем, на большое сочинение эти истории не тянут, хотя каждая из них – часть той огромной всенародной беды и капелька на пути к окончанию войны и победе. Поэтому в дальнейших поисках перехожу на конкретные события в жизни самых обычных людей. Недавно, стараясь объяснить, как это важно и сложно в любой ситуации – оставаться человеком, поставил детям послушать стихотворение Игоря Растеряева «Дед Агван» и спросил, о чем оно. Ответы оказались верными…

Что же до какой-то особой педагогики, то лучше и полезней показывать все на своем примере. В военно-патриотическом клубе 9 мая мы ездили не на Парад, а на Смоленское православное кладбище – убираться на могилах воинов. Когда еще была возможность – ходили в гости к ветеранам, общались, слушали их истории. Впрочем, большинство фронтовиков не любило говорить о пережитом, слишком уж тяжелым был их личный опыт. Восполняет этот пробел литература. За многие годы изданы замечательные книги, воспоминания¹, истории, да только они, как правило, не для детей. А сказать хочется о многом. Поэтому стоит обратиться и к фильмам, избегая пафоса и ненужной лакировки, но и не скатываясь в ад войны. Из того, что появилось недавно, я бы посоветовал картину «Сестренка» (2019). Это очень светлая и мудрая история, где о войне говорят дети и детям.

Кадр из фильма «Сестренка», снятого по повести Мустая Карима (реж. Александр Галибин)

Ну и подводя итог этого сумбурного монолога, хочется сказать самому себе и вам о главном. Пасха – наша вечная победа над адом и смертью. Но перед ней – Страстная седмица и Голгофа. На войне и в военное время как никогда и нигде человеку нужен Бог. Может быть, именно поэтому мы в такой непростой ситуации оказались, что слишком далеко от Христа отошли, слишком потерялись в погоне за комфортом, забыли о том, как дорого порой стоят самые простые и нужные вещи… И как важно не терять самую главную нить в своей жизни. Недавно вернувшийся после ранения старый друг рассказал простую мудрость: «Там такая нива для проповеди! Так искренне люди молятся перед заданием, на задании! Как говорится, хоть сам иди и проповедуй». И хочется надеяться, что вся эта сложная ситуация повернет наш народ лицом к Богу, наполнит Пасхальной радостью и сделает нас такими, какими были наши предки на Куликовом поле, – с царем в голове и верой в сердце.

¹ Среди них я бы особенно выделил «Воспоминания» Николая Никулина. Но их надо читать лет в двадцать.

Автор рубрики — Роман Котов

 

Страстный – страстнóй…

В чем разница? И почему слово «страстный» в светской литературе – положительное?

Это понятие осмысляли еще древние греки. Согласно определению философа Зенона, страсть означает импульс души, беспорядочный и излишний. Импульс, который некогда был чем-то естественным, но, как только его перестали контролировать, стал противоестественным. Это некоторым образом схоже с мыслью о времени поста и о борьбе со страстями. 

Откуда же взялось иное понимание слов «страсть» и «страстный»? Если отвечать совсем коротко, то из европейской философии XVII века. В то время появляется изречение Рене Декарта: «Те люди, которых особенно волнуют страсти, больше всего могут насладиться жизнью». А также мысль Клапье Вовенарга: «Мыслить человека научили именно страсти».

Так, «страстный» обретает значение, зафиксированное в словаре Ожегова: «Проникнутый сильным чувством, увлеченный чем-то».

Теперь обратимся к церковнославянскому языку. В переводе с церковнославянского «страсть» означает «страдание». В этом смысле мы говорим о крестных страстях Иисуса Христа. О них мы вспоминаем в страстну́ю седмицу.

Анатолий Шумкин. Несение креста

Христос добровольно предает Себя неукоризненным страстям (так называют сорокадневный пост и смерть на кресте). Богочеловек терпит пощечины, оплевание, избиение, терновый венец, идет на смерть. Он делает это, чтобы освободить от пленения страстей Свое создание, человека. 

Словом «страстно́й» обозначается только то, что связано со Страстно́й седмицей. Это время дано нам на воспоминание тех страданий, которые Христос претерпел ради людей, и особенное личное молитвенное усердие перед Пасхой.

Автор рубрики — Анна Самошина

В страстную субботу, 4 мая, мы вспоминаем преподобного Феодора Санаксарского

В этот день в 1999 году обрели его мощи.

Мы знаем его как дядю великого адмирала Федора Ушакова.

До монашеского пострига преподобного Феодора звали Иваном. И служил он в знаменитом Преображенском полку. После восьми лет службы он совершил неожиданный поступок. Поехал вроде бы на побывку домой. Но недалеко от Петербурга отпустил слугу вместе с лошадьми. Переоделся в нищенскую одежду, которую припрятал заранее. И пошел к лесам Русского Севера.

В житии сказано, что это решение он принял после внезапной смерти одного из сослуживцев во время пиршества.

Спустя несколько лет беглого сержанта Ивана Ушакова отыскали и привели для объяснений к государыне Елизавете. Он попросил отпустить его в монахи. И Елизавета отпустила.

Постриг он принял в Александро-Невской лавре. И очень скоро прославился на весь Петербург. За советом и молитвой к нему приходили совершенно разные люди. Среди них – много военных.

Преподобный Феодор Санаксарский

Впоследствии отцу Феодору пришлось перебраться в Санаксарскую пустынь. И это место военные стали считать своей обителью. Там приняли постриг некоторые сослуживцы преподобного Феодора и многие отставники – особенно из Преображенского и Измайловского полков.

Когда императрицей стала Екатерина II, желавшая сократить монашество в России, отец Феодор много хлопотал о сохранении Санаксарской пустыни. И смог не только сохранить ее, но и сделать настоящим монастырем. Удивительно, но сама императрица дала деньги на постройку там нового каменного храма.

Мощи преподобного Феодора Санаксарского покоятся сейчас рядом с мощами его праведного племянника – воина Феодора Ушакова.

Автор рубрики — Мария Тряпкина 

Давайте вместе прочитаем искренний и пронзительный рассказ-воспоминание о Великой Победе. Это отрывок из книги протоиерея Валентина Бирюкова «На земле мы только учимся жить». У этого рассказа по-настоящему пасхальная интонация. Попробуйте почувствовать и пережить ее вместе с батюшкой, который был тогда молоденьким солдатом.

«Такой радости в моей жизни больше не было»

Победу мы встретили в Восточной Пруссии, в городе Гумбиннен невдалеке от Кенигсберга. Как раз ночевали в большом доме – первый раз в доме за всю войну! Печи натопили. Все легли: тепло, уютно. А потом кто-то взял и закрыл трубу. Ладно, я у самой двери лег – запоздал, так как часовых к пушке ставил. Смотрю: кого-то тащат, дверь открыли. Угорели все, а мне ничего. Но, слава Богу, все живы. Ну а когда Победу объявили – тут мы от радости поплакали. Вот тут мы радовались! Этой радости не забудешь никогда! Такой радости в моей жизни никогда больше не было. Мы встали на колени, молились. Как мы молились, как Бога благодарили! Обнялись, слезы текут ручьем. Глянули друг на дружку:

– Лёнька! Мы живые!

– Мишка! Мы живые!

Ой! И снова плачем от счастья. Потом пошли на речку отдохнуть – там в логу речушка небольшая была, Писса. Нашли там стог сена, развалились на нем, греемся под солнцем. Купаться было холодно, но мы все равно в воду полезли – фронтовую грязь хоть как-нибудь смыть. Мыла не было – так мы ножами соскабливали с себя грязь вместе с насекомыми… А потом давай письма родным писать – солдатские треугольники, всего несколько слов: мама, я здоров! И папке написал. Он тогда работал в Новосибирске, в войсках НКВД, прорабом по строительству – в войну его мобилизовали. Он жилые дома строил. И он отдал Родине все, несмотря на то что считался «врагом советской власти». И сейчас, когда другой враг угрожает Родине – враг, пытающийся растоптать ее душу, – разве мы не обязаны защищать Россию, не щадя жизни?..

Художник Андрей Городничев

Предлагаем вместе сделать один из многочисленных вариантов подставок для пасхальных яиц в технике оригами.